.
Александр Гришин
Зимний Валаам
.
Желание посетить Валаам возникло спонтанно. Отдыхая дома после вахты, несколько вечеров подряд обдумывал мысль побродить где-нибудь в Карелии, в тех местах, где ещё не наступило моё нелюбимое время года, а продолжает царствовать Зима. Вспомнил на третьи сутки о Валааме, на котором ещё не был зимой. Карелия, Ладога, Валаам... В миг идея стала заманчивой и откладывать в долгий ящик её я не стал.
Выяснив, как лучше и дешевле добираться, уяснив маршрут, собрав снаряжение и паёк, третьего марта я в одиночку выдвинулся на Сортавала, на поезде 305А, пообещав вернуться домой к 8 марта.
Билет взял в «сидячий» вагон и без страховки, поэтому обошелся он мне в сущие копейки. Занял своё место, бросив наверх рюкзак с лыжами. Соседи — молодой парень и женщина в возрасте, интерес проявили сдержанный. Так и ехали, молча смотрели в окно да друг на друга.
В Кузнечном вошли пограничники и начался погран-контроль. Куда, к кому, зачем... Я товарищей заинтересовал внешним видом и отсутствием какой-либо регистрации по месту жительства. На Валаам еду, говорю. Путешественник. Легендарный, да... Нет, не работаю нигде, Бог миловал... Нет, не женат... До этого вернулся с Архангельской области... На Валаам как? Да на лыжах, вон они лежат... Нет, не замёрзну... В Сортавалах не остановлюсь, сразу пойду на остров... Да, в полночь и пойду... По карте и компасу. Нет, не замёрзну и не заблужусь... Да, опытный. Очень опытный.
Прапорщик переписал весь паспорт себе в блокнот, пожелал всего хорошего и ушёл. Проводница потом всю дорогу на меня смотрела, может быть охраняла вагон от меня? А в Сортавалах, сразу по выходу из вагона, подошел ещё один пограничник в штатском, показал ксиву, сказал, что ждет меня, легендарного и подозрительного. Я ответил, что ожидал что-то подобное и не удивлен даже. Познакомились. Пообщались. Он предложил на машине добросить до моста, но я отказался, сказал что не спортивно вот так начинать. Попрощавшись, расстались.
Перешёл железную дорогу, пошел на юг, мимо Хюмпеля до Вуорио. Дорога хорошая, шёл с налобным фонариком быстро. На выходе из Сортавала на заправке ТНК слева купил две бутылки с питьевой водой, одну засунул в карман штанов, другую в верхний клапан рюкзака. Было совсем не холодно, так что вода не замёрзла. Хотел изначально взять с собой термос, но потом подумал, что... а за каким хреном мне ещё термос-то в нагрузку? Перед Вуорио к самому шоссе подходит Ладога. Я ещё заметил лыжню, уходящую в темноту, и так и решил в этом месте начать свой ледовый поход.
Встал на лыжи, двинул к проливу Маркатсимансалми. Время час ночи. Через час движения решил поужинать, что и сделал с большим удовольствием. Не снимая лыж сел на рюкзак, достал сыр с хлебом, сало, сникерс и бутылку воды. Хватило.
Вдали маячили огни о. Воспоминаний, одинокий такой огонёк, периодически вспыхивающий и зовущий к себе. Азимут как раз указывал в нужном направлении, так что я не ошибся. Фонарь мой тонул во мраке, но не потому что был слабым, просто мрака было слишком много. Жевал я в темноте, молча всматриваясь в темноту, слушая звуки ночи, в основном ветер... Приятные ощущения. Мне всегда нравилась такая тихая и спокойная обстановка вокруг, когда ничто и никто тебя не отвлекает, а всё настраивает на размеренность, неторопливость.
Спешить мне было некуда, так что я решил с чувством пройти весь пролив, а на выходе из него нормально «пообедать» и поспать. Так и поступил. Примерно в шесть утра я увидел на горизонте Валаам и возвышающийся в центре Спасо-Преображенский монастырь. Залив был пройден. Видимость была отличная.
Я свернул направо к острову Масари, на берегу которого в снегу вытоптал себе поляну. На газовой горелке сварил себе кашу и кофе, пообедал, перекурил и улегся спать на разложенную палатку. Я её даже не ставил, а просто расстелил, так как ни ветра, ни снега не было. Не раздеваясь, только сняв сапоги, я забрался в спальный мешок, повернулся на правый бок, поджал колени и закрыл глаза. Спать хотелось сильно.
Было не холодно, но пальцы рук без перчаток замерзали сразу, так что только примерно могу оценить мороз в градусов 8-10 в то утро. Я проспал часа четыре, когда почувствовал, что немного замёрз левый бок. Когда переворачивался на него, то зачерпнул капюшоном снег и сразу взбодрился. Решил вставать и двигать дальше. В принципе, я успел и отдохнуть и даже немного выспаться. Ещё сварил себе кофе, съел бутерброд с салом, собрал лагерь и в 11 примерно двинул вперед, теперь уже по просторам Ладоги.
Шёл довольно медленно. Дорога была хорошо утрамбована снегоходами, лыжи совсем не проваливались, а только разъезжались что мне постоянно грозило перспективой сесть на шпагат. Рюкзак был около 20 килограммов и я не чувствовал себя гонщиком. Шёл и шёл, не ехал и не летел. Очень хорошо чувствовал всем организмом, насколько он изуродован тремя последними неделями. Так уж получилось, что он получал в избытке только никотин, кофеин и углеводы, чего хватало переставлять ноги в четырёх стенах, но никак не на таких просторах. Вся энергия моя улетучивалась вместе с потом и постоянно хотелось есть и пить. Пришлось пару раз вставать по часу, топить воду, готовить перекус и отдыхать, словно батарейки мои высасывало до нуля. Днем три часа шёл пешком, неся на себе лыжи — потеплело и местами лыжи не шли. Идёшь и вдруг на ровном месте спотыкаешься: подлип. Делаешь короткий шаг – раз, подлип, а лыжа вдруг отлично скользит и ты теряешь равновесие! И каждая лыжа ведёт себя по-разному, одна скользит, другая подлипла... И не разогнаться, и шагом не пойти! Меня это достало в итоге. Ещё часов с пяти был сильный ветер в правый бок, и если не прилагать усилий — запросто сдувал с лыжни или валил на бок.
Шёл так весь день. До причала Монастырской бухты добрался к 23 часам. «Антирекорд», не иначе. Поднялся по дороге наверх к жилому зданию, там меня встретила Лена, проводила в комнату Кирилла, накормила лосятиной с рисом и ушла, а я же немедленно завалился на кровать и провалился в пучину крепкого сна. Все разговоры мы благоразумно отложили на следующий день.
Проспал 12 часов и встал в полдень. Каждой мышцей и сухожилием вспоминал пройденный маршрут и был доволен, что, несмотря ни на что, я спокойно дошел. Я собрался позавтракать, и пока завтрак готовился, осмотрел жилище Кирилла. Толково живет мужчина, настоящая берлога, да ещё где! На таком волшебном Острове! Это видеть надо, так не описать...
sm.jpg)
Пошёл гулять по острову. Как бы нихотелось валяться задрав ноги к потолку, нужно было не терять время. Спустился к причалу, пересёк Монастырскую бухту, двинул до Владимирского моста, потом по аллее вышел на лёд Сисяярви и по льду Кукинского залива вышел на дорогу, ведущую на скиты — Гефсиманский и Воскресенский. Дошёл до них, попутно осмотрел Большую Никоновскую бухту, всю дорогу снимал на фотоаппарат. Потом по следу снегохода дошёл до фермы, снова вышел на Главную дорогу, потом так же по заливу вернулся уже во тьме в посёлок. Правильно, что не взял с собой лыжи — в горку их тащить на себе пришлось бы, а с горки я бы не повернул на них... Такие вот лыжи у меня, такой вот я лыжник.
На льду бухты ветрюга с Ладоги не унимался, чувствовалось, что задувает хорошо. Маячок на Никольском скиту даже не было видно.
sm.jpg)
sm.jpg)
Вечер провел в чтении популярной литературы — журналов «Солдат Удачи» и «Братишка», а так же приготовлении и поедания скромного ужина. Заходила Лена, примерно час мы с ней гоняли чаи с печеньем, разговаривали о том-о сём-ни о чём.
Когда она ушла — лег спать, решив утром не выходить в обратный путь. Лена принесла прогноз погоды, реально обрадовав, что объявили штормовое предупреждение. Была самая лучшая отмазка в мире перед всеми, почему я застрял на этом волшебном Острове! Шторм и всё тут. Так что я отписал SMS кому нужно, чтоб ждали не раньше 9-го, и успокоился.
Следующий день так же провёл в прогулке по Острову и на службе в соборе. Днём частично была прекрасная солнечная погода, кстати. И следующие мои дни мало чем отличались от прошедших — вдумчивый подъём, неспешный поход в лабаз, прогулки с фотоаппаратом и мыслями наедине, нетерпеливое ожидание службы в храме, сама служба, короткий вечер с Леной, скромный ужин, чтение и сон. Перед тем, как заснуть, переживал ещё раз события и открытия дня, благодарил Бога за то, что есть такой Остров, что смог найти время и возможность посетить его в очередной раз, что есть замечательные люди, которые провожают и встречают меня, что есть Я, который может все это оценить и принять.
Наступило время возвращаться домой. Выбрал 8 марта. Накануне вечером собрал рюкзак, приготовил снаряжение, продумал ещё раз путь. Возвращаться решил тем же путем, с остановкой на Масари. Утром попрощался с Леной, проводившей меня до причала. Избы не горели, кони не мчали в этот день, так что пожелал ей и дальше спокойной женской доли в наше неспокойное время. Пара кадров на память, и как-то неуклюже вначале я тронулся по льду Монастырской бухты, потихоньку приноравливаясь к своим лыжам. Было солнечно, небольшой ветер, тепло.
Метров через 300 меня шустро обогнала пара лыжников, словно я стоял на месте и даже двигался назад. Мы перекинулись парой слов — ребята с Приозёрска за 7 часов долетели до Валаама! Молодцы какие! Через полчаса они были двумя точками впереди километра на три. Такие вот шустрые ребята. В трико в обтяжку, как балеруны, с рюкзачками размером с мой кошелёк... Про лыжи и ботинки ничего не говорю; думаю, и так все догадались, что не туристов встретил, а спортсменов. Хороших спортсменов.
Ну а я... Дойдя до Никольского скита, снял шапку, помолился, ещё раз поблагодарил за всё и так и пошёл, чуток припадая на левую ногу. Рюкзак был легче килограмма на три, руки-ноги работали прекрасно, организм отожрался за эти дни, летел просто, а не шёл!
Так и дошёл с легкостью до места привала, где нашёл новое место, укрытое от ветра. Решил разбить палатку, поскольку до утреннего поезда мне нужно было как-то скоротать часов 15, а ходового времени мне хватило бы и пяти часов за глаза. Вопрос — куда девать 10 часов? Спать, конечно! Тем более, последнюю ночь не спалось вовсе, больно уж думалось хорошо...
Поставил палатку, начал готовить ужин на горелке. Гляжу — приближаются ко мне на всей скорости пять снегоходов, четко идут на меня. Подъехали — шесть ребят, от 20 до 40 лет, весёлые, пьяные, счастливые. Гоняют в своё удовольствие по Ладоге, потеряли одного своего — тот аж с Питкяранты при мне звонил. Один снегоход бросили где-то без бензина, на пяти теперь заправку ищут. Ржут. Удивились мне, думали рыбак сидит, издали увидели, а тут не пойми кто перед ними и в голове не укладывается услышанное. Посмеялись вместе. Они выжрали ещё при мне пару пузырей, вручили кусок сала и хлеба и пол-пачки зефира, оставили рядом два своих агрегата и на остальных умчали в Сортавала на заправку. Я тоже плотно пообедал своими запасами и завалился спать. Через пару часов вернулись мои новые знакомые, забрали оставленные снегоходы, чуть не угробились на горке, но благополучно таки свалили в сторону Ландепохья, оставив меня в тишине и покое. Попрощались тепло. Ребята твёрдо обещали задуматься о том, как нужно правильно отдыхать на Ладоге! Я потом рассуждал об этом наедине, застегнувшись в спальнике и уже засыпая. Какие всё-таки люди разные...
Будильник поднял меня в 23.00. За час я поужинал и собрал лагерь, в полночь выступил. Темень и тишина, только скрип снега и шум ветра. Иду себе потихоньку, смотрю под ноги. В шесть я уже был на вокзале в Сортавалах. Этот участок пути не был интересным, поскольку ни я ничего не видел вокруг, ни меня кто... Нечего описывать.
На вокзале взял билет и зашел в кафе. Есть там такое, в 6.00 открывается. Взял чай, пирожки, сочники, питьевой йогурт и колу. Сожрал не слабо, сам удивился, но двигался проворно. Потом поезд, сон в жарком вагоне по соседству с матерящейся малолеткой, что б её разорвало, и Девяткино. Питер, одним словом, с его ненавистным метро. От Гостинки по Невскому, потом по Б. Конюшенной до Капеллы, через Дворцовую шёл до дома, расталкивая прохожих лыжами и бородой. Самый тяжелый участок пути был, между прочим.
В Питер пришла весна, и был солнечный день.
Такое вот получилось спонтанное и неожиданное путешествие, принесшее удовлетворение и душе и телу. Теперь осталось ещё осенью посетить Валаам, и тогда все четыре времени года в память, да на веки.
.
.
.