С поручением

• Главная • Страна наоборот • Другие города • По русскому Северу • Унежма • Малошуйский музей народного быта • Люди и судьбы • Разное •

УНЕЖМА

СБОРНИК КРАЕВЕДЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ И ЛИЧНЫХ ВОСПОМИНАНИЙ

ОБ ОДНОЙ ИЗ ЗАБРОШЕННЫХ ДЕРЕВЕНЬ НА БЕРЕГУ БЕЛОГО МОРЯ

Марина Котцова

С ПОРУЧЕНИЕМ

В Унежму мы с давних пор ходили только из Нюхчи по Нюхотскому тракту, а дорогу с железнодорожной станции я невзлюбила, когда два раза мне пришлось все-таки пройти по ней. Один раз, когда в 86 году Валентин провожал меня на поезд, и второй, когда тёта отправила нас с поручением к Петру.

Было это так. Ждали мы Петра в тот год на сенокос, а он все не подавал никаких признаков жизни. Очень уж тёта расстраивалась, что останется без сена для скотины, и придумала отправить нас с сестрой Жанной с делегацией к нему в поселок.

Нас не очень радовала перспектива тащиться по болотам в такую даль с весьма сомнительным поручением. А тёта все настаивала: «Да эдака беда, я, бывало, бегала сто километров до Кушерекии и обратно, когда почтальоном работала. Утром уйду, а следующим вечером уж дома. А тут такие молодёхоньки девки не могут сбегать на станцию»!

Пришлось идти. Естественно, провожатым позвали Валентина, на что он без колебаний согласился. Вышли мы на утренней зорьке и пустились в путь. Высокая, до плеч, трава на реке была мокрой от росы, и Валька прокладывал в ней дорогу, сбивая собой влагу с густых зарослей, нисколько не заботясь о том, что вымокнет до нитки – беспокоился только за нас. И не зря: нам с Жанкой, несмотря на всю заботу проводника, тоже перепало предостаточно сырости. Так и брели по болотам мокрые, озябшие, заеденные комарьем. До чего же нудная это была дорога – чавкаешь по лужам, проваливаешься в мох, и, кажется, ни конца, ни края нет этим противным болотам. Все-таки доплелись кое-как, нашли Петра, передали ему просьбу тёты и, попив на дорожку чая, тронулись обратно.

Тот, кто проделывал этот путь, поймет, с каким настроением мы опять заходили на болота, из которых только что выбрались, чтобы совершить повторный марш-бросок. А тут еще Валентин так увлёкся разговорами со мной, что совершенно отвлекся от дороги и проскочил нужный поворот. Большой крюк пришлось нам сделать, прежде чем наткнулись на ручей, которого там никак не должно было быть. Свернули и стали продираться напролом через горельник и буреломы на главную дорогу.

Одним словом, устали мы, как черти, особенно тяжело было Жанке из-за ее комплекции (она у нас, прямо скажем, не худенькая). И вот когда уже перешли через Падуны и до деревни оставалось всего ничего, силы наши иссякли. Шла я по петляющей среди берез тропинке впереди сестры и вдруг слышу сзади звук чего-то тяжело грохнувшегося. Обернулась: среди деревьев лежит что-то – верблюд не верблюд, черепаха не черепаха. Да эдака беда! Жанка! Упала прямо лицом вниз, сверху горбатится рюкзак, а сама не шевелится. Препотешная картинка, да только от усталости было нам не до смеха, тем более, что рухнувшая только и шептала, как заклинание: «Всё, дальше не могу, лучше умереть. Вы меня бросьте, я больше ни шагу не сделаю». Насилу подняли ее. Валентин, как настоящий джентльмен, взялся нести ее рюкзак, хоть и сам устал не меньше нашего.

Вышли, наконец, из леса и пошли, увязая в скользкой глине, по няршистому морскому берегу, изрытому многочисленными глубокими лягами. Мы были уже в пол километре от спасительных домов деревни, и тут я сделала то, чего никогда не могла ожидать от себя, отличавшейся выносливостью. Я грохнулась на четвереньки и… поползла. Зрелище было еще то – идут, шатаясь, два человека, а рядом с ними ползет некое горбатое существо на четырех конечностях и при этом еще истерически хихикает и поет что-то несусветное. Я, конечно, больше придурялась, чтоб подбодрить своих спутников, но сил встать действительно не было. Так и доползла до самой деревни. Думаю, если бы тёта увидела это мое падение, то насмешек с ее стороны было бы не обобраться. Зато с тех пор мне очень понятно образное выражение про усталых путников – «еле-еле доползли».

ПЕРВОБЫТНЫЕ ЛЮДИ

УНЕЖМА

Сборник краеведческих материалов и личных воспоминаний об одной из заброшенных деревень на берегу Белого моря.